Введение в России страхования профессиональной ответственности врачей приведет к росту стоимости медицинских услуг и сумм возмещения по судебным искам, связанным с оказанием медицинской помощи, приемом лекарственных препаратов или использованием изделий медицинского назначения. Об этом зафвил глава практики разрешения споров CMS Russia Сергей Юрьев на организованном компанией 6 июня «круглом столе» «Лекарственные средства и медуслуги: ответственность за качество и возможные споры».
По его словам, сейчас российские суды ограничивают суммы прямого непосредственного ущерба при рассмотрении исков пациентов к медучреждениям. «Исков к докторам пока еще некритичное количество. А не возникают они потому, что сумма морального вреда небольшая, обычно судьями взыскивается прямой непосредственный ущерб. Доказать, что он был большой, очень сложно. Ну, потратили на медикаменты 30-40 тыс. рублей – это не та сумма, из-за которой начнутся большие боевые действия», – уточнил он.
Сергей Юрьев считает большим благом, что в России до сих пор не введено страхование профессиональной ответственности медработников. «Запредельная стоимость медицинских услуг в США связана в основном с тем, что у них запредельная стоимость страховок для докторов. Потому что как только что-то идет не так, с ними начинают судиться. Нас спасает от таких споров пока только то, что компенсация морального вреда, как правило, достаточно небольшая, если случай не совсем вопиющий. Наступившая инвалидность – до 500 тыс. рублей, максимальный вред за погибшего – около 2 млн рублей», – отметил он.
Встречаются случаи, когда сами больные нарушают рекомендации врачей, а потом пытаются отсудить компенсацию. Так, в Самарской области пациент с гепатитом принимал участие в испытаниях лекарственного препарата для лечения цирроза печени. Несмотря на запрет врачей в ходе лечения употреблял алкоголь, что подтвердило посмертное вскрытие. Родственники пытались привлечь в качестве ответчиков страховую и фармацевтическую компании, медицинское учреждение и врачей, настаивая, что смерть наступила в результате приема препарата.
Другой случай в практике компании, когда участница клинических испытаний препарата для терапии псориаза скрыла факт лечения в прошлом онкологического заболевания. В ходе испытаний у нее развилось онкологическое заболевание, что дало пациентке повод обратиться в суд. «О том, что у нее была онкология, мы узнали, только когда в ходе судебно-медицинской экспертизы была затребована медицинская документация. Женщина утверждала, что именно препарат вызвал у нее рак груди. Экспертиза дала уклончивое заключение: может быть вызвал, а может быть и нет. Суды общей юрисдикции не хотят в этом разбираться, они всегда на стороне потерпевших, особенно если ответчик – большая фарма или большая страховая компания. Классическая логика: вам что пяти миллионов жалко, человек страдает, а у вас денег много. Особенно вопиющие примеры наблюдаются в южных регионах», – уточнил Сергей Юрьев.
По данным анализа сложившейся судебной практики и нормативно-правовых актов, регламентирующих работу врачей, которые приводила в этом году адвокат Московского юридического центра Елена Матвеева, начиная с 2006 г. сумма требований пациентов по возмещению морального вреда выросла с 200 тыс. до 2 млн руб. Суды, как правило, удовлетворяют требования по возмещению материальных затрат в связи с необходимостью исправления дефектов, но значительно сокращают изначально запрашиваемые суммы.
