О том, что происходит сегодня в подмосковных следственных изоляторах (СИЗО), изоляторах временного содержания (ИВС), исправительных колониях и о работе правоащитников в эпидемию коронавируса нам рассказал Сергей Леонов, Председатель Общественной наблюдательной комиссии Московской области.
Фото: ОНК Московской области.
– Сергей Борисович, недавно был скандал, вроде бы, членов ОНК в Москве не пускали для проверки условий содержания под стражей. Как с этим обстоят дела в области?
– В связи с недопущением распространения коронавирусной инфекции не менее чем в 11 территориальных органах уголовно-исполнительной системы был введён режим особых условий, в том числе в Москве и в Московской области.
У подмосковной комиссии в этом плане проблем нет, с ситуациями, когда нам бы отказывали в посещениях, мы не сталкивались. Но правила действительно изменились. Если раньше члены ОНК в любой момент могли приехать в любое исправительное учреждение, то теперь визит нужно организовать на основании согласованного запроса, предварительно направленного в адрес начальника территориального органа ФСИН.
Отказов у нас не было, главное, соблюдать все необходимые санитарно-эпидемиологические требования.
– Раньше члены ОНК могли войти в камеру на свой выбор и напрямую переговорить с ее обитателями…
– Сейчас мы общаемся с обвиняемыми, подозреваемыми и осужденными в комнате для краткосрочных свиданий через стекло, так же, как адвокаты и следователи.
Не знаю, как в других регионах, но в Московской области защитников в СИЗО продолжают пускать. В приказе написано, что в исключительных случаях, они могут беседовать и напрямую, но предварительно надев средства защиты. Так, 14 апреля я и члены комиссии посетили СИЗО-2 в Волоколамске. На входе измерили температуру, надели бахилы, перчатки и маски.
Фото: ОНК Московской области.
В настоящее время мы не ездим с плановыми проверками, а работаем точечно по жалобам и звонкам от родственников, поступающих на «Горячую линию». Скажу честно, посещать исправительные учреждения лично в данный момент не всегда эффективно, да и рискованно, поэтому прорабатываем возможность проведения встреч с лицами, которые содержатся в учреждениях, в режиме видеоконференц-связи. В пятницу впервые такая встреча будет проведена с осужденными Можайской женской колонии.
Мы также попросили, чтобы присутствовали женщины, чьи дети находятся в Доме ребенка при ИК. Карантин, в качестве превентивной меры, был введен в нем намного раньше, ещё в начале марта. Хотелось бы узнать, как сейчас построено общение мам с малышами. Знаю, что коллектив сотрудников Дома ребенка также перешел на двухнедельный график работы с целью максимальной изоляции.
– Количество жалоб от родственников — увеличилось, уменьшилось?
– Примерно такое же. Но изменился их характер, есть вопросы по поводу того, что временно приостановлен прием посылок и передач. Ведомство официально об этом объявило, но, тем не менее, приходится отвечать, разъяснять, что в данной ситуации запрет вполне законен. Бывает, заключённые не довольны работой интернет-магазинов. Нагрузка на них действительно возросла, но ситуация под контролем.
Фото: ОНК Московской области.
– Все помнят недавний бунт в ИК-2 города Ангарска? В Московской области все спокойно?
– Вообще мелких провокаций, недовольств стало даже меньше. Не та ситуация, все прекрасно понимают.
– Быт заключённых изменился кардинально, а условия работы сотрудников ФСИН?
– Сотрудники теперь выходят на службу на две недели. Все на казарменном положении, то есть не имеют права покидать территорию. Мы посетили СИЗО-8 в Сергиевом Посаде в день, когда там происходила пересменка, посмотрели, как живет личный состав, как оборудовали спальные помещения, комнаты приема пищи. Сотрудники сами себе готовят.
– Вот человек арестован, насколько быстро его переправляют из изолятора временного содержания в СИЗО? Проверяют ли состояние здоровья, ведь он может быть инфицирован?
– В Московской области выделили один СИЗО-11 на приём из всех ИВС, в Ногинске, остальные закрыты на карантин. Данный изолятор выполняет роль некоего «санитарного фильтра». Там арестованные находятся 20 дней. И только после этого, убедившись, что люди здоровы, их переводят.
Про заражённых коронавирусом в области мне ничего не известно. Но в ИВС выделены отдельные камеры для лиц с признаками ОРВИ, у таких сразу же берут тесты, эти люди находятся в строгой изоляции до получения результатов.
Фото: ОНК Московской области.
– В Подмосковье нет своих тюремных больниц, как, например, в той же столице. А куда везут тех, кто просто заболел, ведь другие диагнозы, помимо коронавируса, никто не отменял?
– Плановые обследования сейчас приостановлены. Если же необходима срочная госпитализация при остром состоянии, то человека кладут в обычные ЦРБ, там для этого оборудованы отдельные палаты и дежурит охрана.
– По вашему мнению, преступлений стало больше? Коллега рассказала, как на неё пытались напасть на улице, по сети распространяются ужасающие ролики из других регионов, с кражами, грабежами, избиениями, понятно, что смутные времена, людям, особенно мигрантам, потерявшим средства к существованию, нужно на что-то жить…
– По моим личным наблюдениям, в тех же подмосковных ИВС народа стало меньше. На следственные действия никого не вывозят, также как на продление меры пресечения – все происходит в режиме видео-конференцсвязи. В основном сидят те, кто задержан на месте преступления. Но точной статистикой я, увы, не владею. Конечно, в связи с пандемией, любое правонарушение, совершенное выходцами из других государств, будет рассматриваться через увеличительное стекло.
– Так, может, отправить всех на родину? Нелегалов, лиц, подлежащих депортации? Зачем их здесь держать? Центр временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ) в Егорьевске, о котором писал «МК», ещё не переполнен?
– Некоторые спецприемники сейчас подготовлены под режим ЦВСИГ. Российские власти делают все, чтобы как можно скорее вернуть иностранцев, незаконно находящихся в нашей стране, к себе домой, разгрузить систему. Этим занимаются МИД РФ, МВД РФ, Федеральная Служба судебных Приставов.
Сегодня ночью мы получили хорошую новость, наконец-то удалось организовать самолёт в Ташкент с 154 узбекскими гражданами на борту. Этот рейс оплатили из российского бюджета. Все упиралось в то, что узбекская сторона до последнего переносила вылет.
Фото: ОНК Московской области. Сергей Леонов.
– Ну это понятно, мало кому нужно возвращение в страну в разгар эпидемии сотен безработных сограждан. Кстати, как вы думаете, что делать с теми, кто совершил преступления, не связанные с насилием над другими людьми, следует ли всех отпустить, о чем пекутся московские правозащитники?
– Мое мнение, что к этому вопросу следует подходить избирательно. Да, директор ФСИН написал письмо в Верховный Суд РФ с просьбой не арестовывать людей за преступления небольшой и средней тяжести. Но тут, как мне кажется, следует понимать и особенность нашего региона. Дело в том, что в Московской области, например, за кражи, за мелкие мошенничества сидят много приезжих, есть ли им где жить на свободе?
– Почему, в отличие от ИВС, в области перелимит в СИЗО?
– Во-первых, из-за различий в сроках их пребывания в ИВС и СИЗО. В ИВС они находятся небольшой период времени, в СИЗО же сроки пребывания гораздо больше. Существует проблема и в количестве мигрантов, у которых нет прописки, нет налаженных социальных связей, так куда их выпускать и где потом искать? Вот это действительно проблема.
