В Смоленской области девочка-инвалид умерла от истощения
В Вязьме Смоленской области на днях было найдено тело девочки с признаками истощения. Выяснилось, что это 12-летняя Ангелина — дочь 35-летней Елены К. Еще в раннем возрасте ребенку диагностировали эпилепсию, на этом основании признали инвалидом, потом начали развиваться сопутствующие заболевания. Со всеми проблемами мать осталась один на один — и однажды просто «не вывезла».
Фото: Соцсети
тестовый баннер под заглавное изображение
Тело девочки с явными признаками истощения было найдено в старой полуразрушенной квартире — предполагают, что оно там пролежало 4 дня. Вместе с девочкой в квартире был 15-летний брат. Также полиция сообщила, что ребенок голодал предположительно месяц. Почему сразу не заявили о смерти и почему несовершеннолетний остался с сестрой-инвалидом — пока неизвестно. Но можно предположить, что все это случилось, когда Елена окончательно отпустила ситуацию.
Кроме истощения экспертиза посмертно диагностировала у Ангелины бронхопневмонию: заболевание не лечили, за медпомощью не обращались.
Мать задержана. Заведено дело по уголовной статье «Истязание».
О том, что девочка больна, задумались не сразу. Беременность протекала хорошо. Ребенок родился здоровым и красивым. Мама решила, что она будет Ангелиной — как ангел…
Елена заподозрила, что что-то не так, когда у малышки внезапно остановилось дыхание. Они будто не смогла вздохнуть, посинела и хватала воздух в беззвучном плаче. У Елены началась паника. Но через некоторое время малышка сама задышала и уснула. Мама решила, что все это случилось один раз: мало ли что там бывает у новорожденных. Но приступ повторился, а затем они стали регулярными. Тогда ребенку диагностировали эпилепсию, поставили на учет как инвалида. Заболевание прогрессировало.
— Обои оторвет, раскидает все, лезет куда не надо, чудит, — рассказала «МК» Любовь, знакомая Елены. Их объединила общая проблема. У Любови родная сестра — инвалид с детства, также страдает эпилепсией. — Лена писала, что приступы с буйным поведением происходят все чаще. Мы общались, когда девочке было 5 лет. И Лена очень волновалась, что дочка не говорит. Как она мне писала, врачи сказали: «Если до 7 лет не заговорит, то уже не будет разговаривать».
Лена занималась здоровьем дочери и выполняла рекомендации врачей. Как рассказала ее подруга, чтобы выяснить причину эпилепсии, мать Ангелины собиралась в Москву — делать какую-то специальную МРТ под наркозом. В группе она писала, что эта МРТ «увидит» очаг заболевания, которое обычная ЭЭГ (электроэнцефалограмма) не показывает. Дальше в планах у матери было искать хороших невролога и эпилептолога. Как потом выяснилось, в Москву девочка не поехала, и МРТ ей так и не сделали. Лена объяснила это опасениями за здоровье дочери: для исследования по эпипротоколу требовалась трепанация черепа. Мама испугалась.
Любовь предоставила «МК» переписку с Еленой. Сообщения написаны грамотно, картина лечения расписана. Понятно, что мать больным ребенком действительно занималась.
Девочка пошла в 1-й класс, хоть и позже обычного: заговорила Ангелина гораздо позже 7 лет. Школа была коррекционной.
О том, что было дальше, «МК» рассказал Владимир, второй муж Елены:
— Один год она отходила в школу, а затем стало понятно, что это бесполезно. Нам, по крайней мере, так сказали. Жаловались, что она гиперактивная, на месте не сидит, других отвлекает.
Девочку перевели на домашнее обучение. К ней прикрепили педагога с зарплатой 45 тысяч рублей. Учеба на дому должна была стартовать со второго класса и проходить регулярно. Но учитель так и не появился в квартире Елены. Зато в электронном журнале писали, что занятия прошли успешно.
Это выяснилось уже после того, как девочка умерла. А раньше родители не жаловались и не дергали школу. Когда попадаешь в такую ситуацию — с ребенком-инвалидом, без возможности полноценно работать, да еще и со старшим сыном на руках, — кажется, что до тебя никому нет дела. И что твои проблемы — это только твои проблемы.
У Лены был еще один ребенок. Мальчик на три года старше Ангелины. Абсолютно здоровый. Маме он не помогал. В силу возраста брат не мог осознать всех проблем с ребенком-инвалидом. Сестра его только бесила.
— Она буйная была. Компьютер ему разбила, зарядки рвала. Силища огромная, — рассказывает «МК» отчим Владимир. — Постоянно слышно: «Мам, забери ее, мам, забери ее…» Отойти невозможно было.
Но ему все же приходилось сидеть с сестрой. Отчим работал вахтами, командировки по всей стране. Мама пыталась подрабатывать.
Причину инвалидности дочери видели в отце. Родной папа двоих Лениных детей употреблял наркотики. Злоупотребляла ли сама Лена? На этот вопрос все опрошенные ответили отрицательно. Что, конечно, нельзя принимать за абсолютную правду. Возможно, местным не хочется «топить» женщину. Но если бы Лена была пропащей алкоголичкой или наркоманкой, то никто бы из знакомых и соседей ее не пожалел. Но все высказывали полное недоумение:
«Не ожидал таких новостей про эту девчонку, знаю ее только с положительной стороны. Правда, очень давно ее не видел».
«Я знаю эту семью. Какое горе произошло с этой девочкой, просто жуть».
«Она следила за девочкой, всюду возила, больницы, санатории, реабилитация. Что пошло не так?»
Действительно, что пошло не так?
Несколько лет назад у Лены заболела бабушка — нужен был уход. Забота о дедушке, которому за 90 лет, тоже легла на ее плечи. Помощи ждать неоткуда. Год назад Лена развелась и со вторым мужем. Как рассказал сам Владимир, из-за ревности. Женщина не смогла смириться с его командировками.
А тут еще к эпилепсии и агрессии Ангелины присоединилось какое-то странное заболевание. У девочки пропало чувство насыщения. Она постоянно хотела есть.
— Бешеный аппетит просто. Сколько дашь, столько и съест. А не дашь — будет орать. Не даешь — начинает буянить. То дверцу от холодильника оторвет, то плитку от стен отдерет… Дури в ней столько, сколько у нормального человека нет, — рассказывает Владимир.
Девочку кормили по 5–6 раз в день. К врачам к тому моменту уже не обращались. Как говорит Владимир, медик раз в месяц должен был к ним ходить, но не приходил. Из соцслужб тоже никто не показывался. Пособия по инвалидности и случайных заработков Елены не хватало.
Последний раз бывший муж видел Елену за несколько дней до трагедии. Он принес сумку с едой, Елена его поблагодарила. А дальше о случившемся он узнал из новостей.
— Лена сейчас в СИЗО. Я очень хочу, чтобы ей помогли. Она ни в чем не виновата. У любого опустятся руки. Тем более что ей никто не помогал, — сокрушается Владимир.
Историей, в которой женщину, мать двух несовершеннолетних, один из которых инвалид, оставили в трудной жизненной ситуации, занимается следствие. Почему для инвалидов и их семей в городе почти нет эффективно работающей инфраструктуры, еще предстоит выяснить всем ответственным за это лицам.
— Моей сестре 41 год. И она с рождения инвалид-эпилептик. Это очень тяжело. У нас в городе нет ничего для инвалидов. Им не хватает общения. Им надо общество. Им нужна физкультура, физическая активность. Я не могу ее привести в спортзал. У кого есть деньги и средства, те едут в Смоленск, Москву, — рассказывает жительница Вязьмы.
Начались аресты. Задержана педагог коррекционного класса, которая «забила» на занятия с ребенком-инвалидом, но исправно получала за это зарплату. Возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ («Мошенничество»). В отношении должностных лиц органов системы профилактики правонарушений несовершеннолетних возбуждено уголовное дело по ст. 293 УК РФ («Халатность»). Действиям других лиц, не обеспечивших надлежащий контроль над данной семьей и обучением ребенка, будет дана принципиальная правовая оценка.
Старший сын Елены помещен в социально-реабилитационный центр. Срок наказания, который грозит женщине, — от 3 до 7 лет.
«МК» попросил прокомментировать эту ситуацию Александра Гезалова, общественного деятеля, много лет занимающегося проблемами детей-сирот и детей-инвалидов.
— Проблема существует. Не всегда семьи, в которых растет ребенок-инвалид, способны осуществлять за ним правильный уход. Для этого требуются и медицинское образование, и целенаправленные консультации. Вряд ли женщина заморила свою дочь голодом. Я думаю, что это случилось от незнания. Такие случаи уже были. Бывает так, что в небольших городах, селах невозможно найти ни специалиста, который правильно подберет питание, ни самого питания. Надо поднимать вопрос, чтобы в органах опеки было повышение уровня сотрудников или имелся специалист по диетпитанию. И, соответственно, чтобы к обучению прикладывалось сопровождение.
