От джойстика до топора — один шаг
Кошмарная трагедия в тихом поселке на краю Московской области — 15-летний подросток жестоко убил свою маму. Женщина воспитывала мальчика одна, души в нем не чаяла, а «провинилась» лишь тем, что запрещала школьнику с утра до вечера рубиться в компьютерные игры.
Зависимость детей от «стрелялок» уже не в первый раз приводит к страшным последствиям. Существует ли вообще рецепт — как убедить ребенка оторвать глаз от монитора и не потерять контроль над собой, не превратиться в монстра? Мы выяснили подробности трагедии и поговорили со специалистами. Возможно, их советы помогут предотвратить то, что случилось в минувшую среду в Красной Сторожке.
Фото: Мария Чалова
Дом, где случилась беда, обезлюдел. Да и сам поселок, где летом кипит жизнь, вчера казался необитаемым — кто на работе, кто переехал в город.
Соседи Александры в шоке от случившегося.
— Мальчик был тихим и замкнутым, здоровался, но не общался. Редко ходил в школу, так как был увлечен компьютерными играми. Тем не менее паренек учился на «отлично», все схватывал на лету.
В день трагедии у подростка как раз закончился больничный, и он должен был выйти в школу после трехнедельного отсутствия. Однако в учебном заведении он так и не появился. Кстати, накануне его даже не знали, как аттестовать, поскольку оценок было крайне мало, и учительнице русского языка пришлось поставить ему «тройку» за четверть — первую в его жизни.
С первого взгляда преступление выглядит спонтанным. В среду утром 48-летняя Александра устроила сыну выволочку за то, что он целыми дням играет в компьютерные игры — в основном Counter-Strike — и «забил» на домашние задания (мальчик был на больничном из-за ОРВИ). Тогда мальчик схватил топор и набросился на женщину прямо в спальне. Расправившись с ней, он стал искать в Интернете телефон полиции. «О совершенном убийстве подросток сам сообщил в правоохранительные органы, после чего был задержан», — пояснила старший помощник руководителя ГСУ СКР по Московской области Ольга Врадий.
Но уже сейчас, опросив свидетелей, стражи закона задумываются: насколько внезапным было это убийство? Например, топор, который обычно лежал в сарае, школьник зачем-то заранее перенес в комнату. Да и странные речи, которые слышали от него знакомые, заставляют задуматься. Например, парень мог сказать, что хочет всех расстрелять, что родители не нужны и ничего не будет, если их истребить.
Долгожданный сын стал стимулом 48-летней Александры буквально с самого рождения. С отцом ребенка она не поддерживала отношения и никому о нем не рассказывала. Но уныния из-за отсутствия мужского плеча женщина перед близкими никогда не проявляла. Наоборот, она стремилась подняться по карьерной лестнице, чтобы обеспечить сына всем необходимым. Начинала продавцом в магазине, в итоге стала заместителем директора. Женщина решила жилищные вопросы — купила квартиру в поселке Новый, которую сдавала, и участок в Красной Сторожке, на котором построила дом, где и поселилась с сыном.
На ребенка мать никогда не жаловалась. Напротив, она гордилась, что он хорошо учится, что он очень начитанный и эрудированный, любит математику, разбирается в компьютерах… Кроме того, сын постоянно помогал матери по хозяйству и, по ее признанию, даже участвовал в строительстве их нового двухэтажного дома.
Что касается компьютерной зависимости, то парень, как правило, играл в «стратегии» и «стрелялки». Если в этот момент его звала мама, то он недовольно бурчал, раздраженно вздыхал, но шел к ней. Вообще, родительницу он слушался. Когда она его обнимала, то школьник ее отталкивал — возможно, при друзьях стеснялся тактильно взаимодействовать. Парень умел дружить, вызвался волонтерить на летних каникулах, подрабатывал разнорабочим в школе и участвовал в различных олимпиадах. Знакомые полагают, что случившееся — результат временного помутнения рассудка.
Но что-то должно было послужить триггером? Брат погибшей Александры уточнил, что племянник отличался глубоко замкнутым характером и накапливал в себе даже самые негативные эмоции, а вот выхода им практически не давал. На учете в ПНД или полиции примерный, как могло показаться на первый взгляд, подросток не состоял; мальчик с большой теплотой относился к животным (принято считать, что забота о братьях наших меньших — это верный признак порядочного человека), но реальных друзей у него было не так много. От себя дядя добавил полицейским, что подросток мог сорваться после ультиматума строгой матери, а бурный гормональный фон только подтолкнул его к преступлению.
Однако не исключена и сугубо медицинская причина. Когда парень учился в 3-м классе, он попал в ДТП — его сбил на большой скорости таксист — и потом долго лежал в больнице с черепно-мозговой травмой. Не исключено, что этой осенью он подхватил не просто ОРВИ, а какую-то нейроинфекцию, которая могла способствовать пробуждению скрытого психического расстройства.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
О жутком случае «МК» поговорил с кандидатом психологических наук, специалистом в области изучения агрессии Сергеем ЕНИКОЛОПОВЫМ.
— Сергей Николаевич, может ли компьютерная зависимость стать причиной жестокого убийства?
— Да, может. Но это не сенсация. Компьютерная зависимость, как и любая зависимость (или аддикция), может стать причиной насилия. Алкогольная, лекарственная, наркомания. Но все же сейчас аддикциями в большинстве своем считают зависимости психологические — интернет-зависимость, игромания, шопоголизм, психогенное переедание, фанатизм, зависимость от порнографии. И все это при определенных обстоятельствах может вызвать вспышку агрессии. Проблема в том, что ее невозможно спрогнозировать. Невозможно от этого защититься.
— А как можно хотя бы понять, что увлечение перерастает в болезнь?
— По весьма тривиальным вещам. Ребенок забрасывает серьезные вещи. Он начинает прогуливать школу, не убираться дома, не уделяет внимание гигиене. Он целиком отдается своей страсти. Но где грань между страстным увлечением своим делом и аддикцией? Ее нет. Все гениальные айтишники, программисты, хакеры — это компьютерные аддикты. Я с большой долей вероятности скажу, что Павел Дуров — это явный аддикт.
— Но они же не бегают с топорами?
— Ну, до определенного момента. Это, конечно, шутка, но в каждой шутке есть доля истины. Да, возможно, чтобы так расшатать нервную систему, должно быть какое-то психическое расстройство. Это может быть психопатия, ситуативное расстройство. Но, судя по тому, что после убийства он начал действовать вполне рационально — вызвал полицию, не стал прятать следы преступления, — то у него может и не быть психических отклонений.
— Что же тогда стало спусковым механизмом?
— Вполне вероятно, что это преступление было совершено в состоянии аффекта. В этом состоянии остается одна цель, весь остальной спектр выпадает; чувство привязанности, страх наказания — все это закрыто одной мыслью: выплеснуть агрессию. Человек действует иррационально. Затем наступает релакс. Это состояние можно сравнить с полным опустошением. Ну а потом к нему возвращается способность мыслить рационально. И он начинает принимать решения. Одни начинают заметать следы: прятать, придумывать линию защиты, а другие осознают свои действия и идут в полицию. Но, конечно, в аффект легче впадают те, кто все-таки подвержен каким-то психическим расстройствам.
— Как можно выявить в подростке психическое отклонение?
— Для этого надо создавать систему психологической работы в школе. Один-два школьных психолога — это мало для полноценной работы. Их нужно больше, со специализацией по возрасту. Кроме этого, нужна сеть консультационно-диагностических центров для родителей.
— Родители боятся обращаться в такие центры. Даже для консультации. Ведь потом в характеристике ребенка может появиться определенный маркер, который может ему помешать в дальнейшем.
— Конечно, эту область надо дестигматизировать. Обращение к психиатру не должно нести никаких последствий.
